Главная › Новости

На канате собственной речи и собственного письмаif (typeof cabrioST=="function") cabrioST(976296,"")

Опубликовано: 23.10.2023

На канате собственной речи и собственного письмаif (typeof cabrioST=="function") cabrioST(976296,"")

Сегодня мы представляем вам молодую, недавно забытую книгу – дебют поэта и прозаика Яна Литвака Самореча (Фрагмент, 1992). Впервые в этом месте мы пишем о книге, оригинальное издание которой мы читали и жили, так сказать, живем четверть века назад.

Ян Литвак – открытый, добрый и мягкий человек и писатель. В своей дебютной книге — важной книге 1990-х годов — он яростно пытался скрыть это, чтобы защитить (не только свои) уязвимые чувства. Он родился в 1965 году в Братиславе. Учился в Экономическом университете. Он работал редактором в газетах «Литературный тежденник» и «Дотики», а также языковым редактором и корректором в ежедневной газете «МСП». Он автор поэтических сборников, прозы, путевых заметок, репортажей, дневников и очерков. Он проявил себя как автор духовной, медитативной и естественной поэзии. В основном он переводит с английского (Уильям Блейк, Джулиан Барнс). Он составил отрывки из поэтического произведения Яна Стаха «Свадебное путешествие» и вместе с Робертом Беликом антологию словацкой духовной поэзии «Затерянные в лилиях».

Варварское поколение

В 1998 году совместно с Камилом Збружем и Андрияном Тураном они опубликовали книгу «Варварская рулетка» (каламбур, придуманный Денисой Фульмековой, фотографии — работа Эрики Литваковой) — манифест поколения варваров, который Камил Збруж охарактеризовал в 2013 году следующим образом: : «В «Манифесте варварского поколения» я написал: «Никуда не принадлежу». и «недоверие». Мы чувствовали себя иностранцами в словацкой культуре. Мы были против всех, и это варварство. В «Безмолвном манифесте», который есть в «Варварской рулетке», я написал: «Мы должны избавить литературу от этого послания». Я просил полной свободы творчества и «никаких правил». В «Магическом манифесте», опубликованном в «Дотыках» в 2004 году, я предложил «координаты бунта», чтобы выжить в обществе потребления..Это забавные пародии на манифесты. К ним следует относиться серьезно. (…) Мы привнесли в литературу свет, непосредственность, дружбу и энергию. Яно обошел пол-Индии, расшифровал индийские мантры и попытался превратить словацкий в древний язык. Энди в масках сатиров наслаждался женщинами и вином и поражался жонглированию огненными метафорами. Робо был философствующим отшельником, который умел верно рисовать тело, душу и дух даже с закрытыми глазами. И я подписался на дадаизм в экспериментальной книге «Оддыховка».

Позже к литературному кружку присоединился и Роберт Белик, а тайным членом, вероятно, был и Иван Коленич.

Сегодня Ян Литвак занимается выращиванием органических овощей и семян старых сортов. Он является главным редактором ежемесячного журнала «Дома в заграде».

Шесть текстов

«Самореч» — это небольшой 50-страничный сборник из шести стихотворений в прозе денди-поэта, дневник его навязчивых видений во сне. Он спонтанно выражает радость по поводу издательских возможностей неожиданно освободившегося общества после ноября 1989 года. Блестяще стилизованная запись процесса воплощения речи и письма. Речь насыщенная и сочная: самоубийство, исповедь, ектенья, заклинание. Речь, отточенная до хрупкости, но в то же время резкая и резкая, стыдливая и бесстыдная, нежная и агрессивная. Выставка красоты, бесплатная поездка с тройными оксюморонами («траур»), с адаптированными грамматическими связями («память моя протоптала другой путь, по которому мне следует идти, чтобы спастись»), полная фразеологических пируэтов и словесных игр («пророк провок»), плеоназмы («пустая деталь») и неологизмы («Два хулиганства, не более того»).

Неэпический бред, провокация, подвергание опасности себя и окружающих собственной речью. Выражение одинокой уязвимости - жизненное ощущение гранж-поколения начала 90-х в духе сингла американского музыканта Бека Loser марта 1993 года. Лузер - неудачник и неудачник, но на самом деле большой чувак. Тот, кто знает, потому что он все еще может чувствовать и думать. Кто говорит, говорит, говорит сам за себя, хотя речь у него рухнула.

Первая проза — «Остаток», предваряемая цитатой Раймона Кено (автора «Стилистических упражнений»), описывает головокружение от выделения из толпы, независимо от того, выделяется ли кто-то один или исключен другими. Рассказчик — шарлатан и канатоходец, балансирующий на канате собственной речи и собственного письма. Он пытается удивить читателя своими произведениями, взволновать его, вытащить из душевного затруднительного положения.

Во втором стихотворении в прозе — Гневе — он пытается выразить невыразимое и понять непостижимое. Он богохульствует, гремит, кричит, когда у него что-то не получается. Похлопывая и лаская, он нащупывает свой язык, пытаясь схватить его с корнем. Разбивает слова, которые выросли по мере старения языка:

«Во тьме забытой комнаты, вслепую, ничего ни передо мной, ни позади меня, вообще ничего, самое большее, если одна скупая свеча, из которой тьма унизительно пила куски света, чтобы открыть взору то, что оно прячется.

У него запланирована грязная сцена порки.

Какое предложение, какой стих.

Его талант бродит и мечется по письменному столу, прорываясь сквозь него и нагло врываясь между этими зацепившимися буквами.

Он — это я».

Чистилище словацкой прозы

Вся книга описывается названием третьего текста — я люблю писать хлипко — и образцом, который мы выбрали для вас:

«Так как же нам назвать это чистилище словацкой прозы? Боже, в каких условиях я все это сохраняю! И в то же время я говорил совсем на другом языке, не прекраснее этого: красноречивее, я бы не сказал лучше.

В одиночестве, в окружении всех, кого я знаю, не зная, кто они, я заявляю о жестокой смерти этой клоаки выдуманной грамматики. Пытки и так далее. На этой виселице будут униженные палачи.

Уделите мне теперь немного внимания, если я могу так бесстыдно умолять. Я отыщусь на тебе, если хочешь. Я могу идти не в том направлении и хромать, но всегда против того, что меня лечит. Есть люди, которые это узнают сразу, прямо в тот момент, когда это происходит, и я даже не знаю, что к чему прибавляется, может, поэтому и пишу схематично, но неважно. Я ненавижу истории. Это искаженные воспоминания, и нет ничего более чудовищного, чем эпопея. Это нечто столь же ужасное и бесполезное, как и мой опыт.

Когда мне страшно, я всегда что-то говорю. Я ужасаюсь, когда кто-то напоминает мне мое лицо, я ужасаюсь, когда кто-то долго смотрит на меня. Я немного всех, я неряха и негодяй».

В тексте, озаглавленном «Лектвар», самоуничижительный поэт бросает вызов словацкой поэзии и самому себе и решительно выступает против целесообразности. Он проводит время за забавными, выразительными описаниями, посвящает себя пунктуационизму, нарциссизму и дадаизму. В предпоследней прозе Сожаление пытается снять газ, а не пар. Пророчества чередуются со страхами, наконец он возвращается к грубой ласке речи, ее грамматики.

"Он преувеличивает. Он все выдумывает. Потом возникает злость, что это бесполезно». Заключение последней остановки под названием «Перлородка» и всей книги обнадеживает: «Есть вещи, о которых он ни с кем не говорит. Вот и все."

Вечная вещь

По мнению самого автора, текст о ком-то, но не о том, кто преподносит себя изо всех сил. В начале писательской карьеры Яна Литвака раздался крик, призывающий к молчанию. Он написал быструю и шумную книгу, чтобы спокойно постепенно погружаться в медлительность и молчание во время следующих текстов. Ключевое литературное произведение 1980-х годов — роман Рудольфа Слободы «Розум» — было опубликовано в 1982 году и привлекло большое внимание.

В 1990-е годы Яну Литваку удалось создать такое вневременное произведение. Сборник лирической прозы Самореча распродается в книжных магазинах за несколько дней и не появляется даже в букинистических магазинах. По сей день у нас есть только копия оттиска из университетской библиотеки. Ее любезно подарила нам литературовед (сегодня сомелье) Элеонора Крчмерёва перед семинаром, который она проводила с участием автора в Клубе Прешовского университета в отеле «Сенатор» 27 ноября 2001 года. Книга переведена на немецкий и венгерский языки, а также был поставлен в . В нашей стране в последнее десятилетие об этом как бы забыли. Нам нравится напоминать ей.

Если вы внимательно посмотрите в хороших книжных магазинах, вы все равно можете найти второе издание «Разговора о себе», спрятанное в книге Литвака «Письмо на персидском языке» 2013 года. Одну из причин переиздания даёт аннотация издательства Ф.Р.иГ.: «Однако во второй части книги в качестве бонуса для нужд учащейся молодёжи приводятся тексты из оригинального издания «Саморечи».,которые сегодня практически недоступны и тщательно копируются, поскольку много лет назад они стали выпускным экзаменом средней школы с вопросом».